Рассказывая о том трагическом для российской науки времени, историки часто цитируют слова Н. И. Вавилова: "Пойдем на костер, будем гореть, но от своих убеждений не откажемся". Это высказывание, ставшее эпиграфом к мрачным страницам в истории биологии, имеет конкретную дату - 15 марта 1939 года и сделано в один из самых критических моментов жизни ученого.

Отечественная биология эпохи сталинизма - одна из самых трагических страниц в истории российской науки. Личность Николая Ивановича Вавилова, выдающегося селекционера и генетика, бесконечно притягательна для любого, кто когда-либо встречал на своем пути этого красивого человека и большого ученого, погубленного так бессмысленно и жестоко. То время уже далеко от нас, но, думается, о нем нужно напоминать, возвращаться к судьбам, перемолотым этими страшными годами. "Чтобыпомнили..." Молодые люди, живущие в современной России, едва ли способны представить себе те времена, когда споры и разногласия в науке могли послужить поводом не только к большим неприятностям в карьере, но и к физической расправе над неугодными.

Н. И. Вавилов пришел в науку стремительно. Получив образование в Московском сельскохозяйственном институте, он затем стажировался в ведущих научных центрах Западной Европы. В 1921 году Вавилов возглавил Отдел прикладной ботаники и селекции, который в 1924 году перерос под его руководством во Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур, а в 1930 году - во всемирно известный ВИР (Всесоюзный институт растениеводства) - головное учреждение строящейся Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина (ВАСХНИЛ), президентом которой Вавилов был избран в 1929 году.

Вначале несколько слов о героях и антигероях этой истории.

Но любимым детищем для него всегда оставался ВИР - предмет постоянных забот и заслуженной гордости директора. В ВИРе была собрана уникальная мировая коллекция генофонда растений, еще при жизни Вавилова насчитывавшая 250 тысяч образцов, которыми институт щедро обменивался со всеми научными учреждениями и селекционерами мира.

К этому времени он уже создал учение об иммунитете растений (1919), сформулировал закон гомологических рядов в наследственной изменчивости (1920), установил очаги формообразования, или центры происхождения культурных растений (1926), обосновал эколого-географические принципы селекции и создания исходного материала для селекции, исколесил полсвета, собирая мировую коллекцию культурных растений. В одном из писем 1930 года Н. И. Вавилов написал: "По подсчету минимальному имею 18 должностей". Вскоре к ним добавилось руководство Лабораторией генетики (ставшей впоследствии институтом) АН СССР, президентство в Географическом обществе СССР, председательство в бесконечных научных комиссиях.

На вершину власти Трофима Денисовича Лысенко привели честолюбие, неразборчивость в выборе средств при достижении цели, умение интриговать, настоящий фанатизм в насаждении своих "учений", а главное - объективно существовавшая в тоталитарном обществе потребность в такого рода функционерах от науки. Всенародная его слава началась с яровизации - способа предварительной обработки семян холодом в момент их проращивания, который в определенных условиях приводил к выращиванию ветвистых озимых. Это явление было хорошо известно физиологам растений почти за 100 лет до "открытия" Т. Д. Лысенко, но никому не приходило в голову перенести его на огромные просторы нашей родины. Заявка на скорый положительный результат как нельзя лучше импонировала власти, которая не слышала подобных обещаний от "кабинетных ученых", обычно взвешивающих свои решения и отвечающих за свои слова.

Жизненным и научным антиподом Н. И. Вавилова стал Т. Д. Лысенко - "народный академик" и "босоногий профессор", как именовала его тогдашняя пресса. Сопоставлять эти две фигуры несподручно, но история нашей биологии навсегда связала эти два имени, отделив их знаками "плюс" и "минус".

С 1936 года Т. Д. Лысенко возглавил Всесоюзный селекционно-генетический институт в Одессе, который и стал средоточием "передового учения". Впоследствии академик АН УССР, академик АН СССР, академик ВАСХНИЛ, дважды бывший ее президентом, Герой социалистического труда и трижды лауреат Сталинских премий Т. Д. Лысенко предлагал немало экзотических способов изменить Природу. Один из его самых известных перлов - переделка особей путем изменения условий окружающей среды; она предполагала, например, перерождение овса в пшеницу, пшеницы в ячмень, гороха в вику, лещины в граб, а пеночки в кукушку. Эта "теория" очень импонировала Сталину, поскольку предполагала возможность воспитания "нового человека" в условиях новых общественных отношений. В дальнейшем в арсенале учений "народного академика" помимо метода направленного изменения озимых сортов зерновых в наследственно яровые и наоборот, "закона жизни биологического вида", "закона перехода неживого в живое" оказались и чеканка хлопчатника, и летние посадки картофеля, и органо-минеральные смеси удобрений, и квадратно-гнездовые посадки деревьев в борьбе с засухой, и многие другие "панацеи", на деле наносившие непоправимый вред сельскому хозяйству в государственном масштабе.

Не дожидаясь краха яровизации, в 1933 году Лысенко предложил новый вариант "прорыва", обещавшего разом накормить страну, теперь уже в селекции: он хотел вывести за два с половиной года три новых высокоурожайных сорта пшеницы, то есть по первому поколению гибридов после скрещивания, что было очередным притягательным для власти блефом.

Именно поэтому содержанием жизни Н. И. Вавилова во многом стала борьба с агрессивным невежеством лысенковского "учения". Ведь критиканская кампания в биологической науке против "вейсмани стов-морганистов" и "формальных генетиков-мухоловов" сочеталась с претензиями к сельскохозяй ственной науке, руководимой Вавиловым, которая якобы ничего не давала практике земледелия и животноводства. Вавилов-ученый и Вавилов-администратор, находясь под постоянным огнем критики, стал символом принципиальной позиции в науке и последней надеждой ученых на победу в схватке с обскурантизмом. Выступление Н. И. Вавилова на выездном заседании Ленинградского областного бюро Секции научных работников совместно с коллективом ВИРа 15 марта 1939 года, где и прозвучали знаменитые слова "на костер пойдем…", несет на себе отпечаток обреченности, понимания неотвратимой опасности. То, что над Вавиловым и его соратниками уже завис дамоклов меч, понимали и он сам, и сотрудники института.

Сменявшие друг друга идеи и новации Т. Д. Лысенко напрямую были связаны с такими понятиями, как наследственность, изменчивость, видообразование, внутривидовые и межвидовые взаимоотношения, то есть с понятиями новой науки - генетики, перспективность и значение которой лучшие ученые страны прекрасно понимали уже тогда - в 20-30-годы.

В декабре 1938 года в ведомстве Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) было заведено агентурное дело за номером 300669, на обложке которого красовалась надпись "Генетика". Среди первых материалов - копия докладной записки "О борьбе реакционных ученых против академика Лысенко Т. Д.", где подводился итог многолетней слежки за Н. И. Вавиловым, а его научная и административная деятельность квалифицировалась как действия, враждебные советской власти.

В 1938 году Т. Д. Лысенко сменил Н. И. Вавилова на посту президента ВАСХНИЛ и начал административное разрушение ВИРа - института, отвечавшего международному уровню научной работы, оснащенного современными лабораториями, прекрасной библиотекой, высокопрофессиональными кадрами.

С середины 30-х годов в ВИР стал наведываться пропагандист марксизма И. И. Презент - правая рука и "искусственный интеллект" Т. Д. Лысенко. Не находя поддержки у основной массы научных сотрудников, он обратил взоры на аспирантов. Презент стал выступать на заседаниях ученого совета, где рассматривались вопросы подготовки кадров. Молодежь, не обладая необходимым жизненным опытом и достаточной профессиональной подготовкой, легко увлекалась красноречием Презента, который мастерски умел извратить содержание любого высказывания и завладеть аудиторией. Романтиков увлекал псевдореволюционный пафос "передового мичуринского учения", прагматиков - возможность легкой карьеры: зачем изучать иностранные языки и "стоять на глобусе", когда достаточно усвоить незамысло ватую лексику "новой агробиологии", и место под солнцем тебе обеспечено?

С 1934 по 1939 год по "политическим" мотивам в институте были арестованы 18 сотрудников. А в 1939 году атмосфера в коллективе накалилась до предела. "Пятая колонна", состоявшая большей частью из вировских аспирантов, во главе с заместителем директора по научной части С. Н. Шунденко (он же офицер НКВД) и заведующим отделом новых культур и интродукции Г. Н. Шлыковым, режиссируемая извне, всячески нагнетала обстановку. Ставка лысенковцев на аспирантуру была беспроигрышной. Вырастив на смену научному работнику старого образца поколение советских функционеров от науки, тоталитарная власть могла легко ими манипулировать.

Соратники Н. И. Вавилова, а также научная общественность Ленинграда решили предпринять некоторые действия, чтобы остановить разрушение некогда образцового института. На 15 марта 1939 года было назначено собрание сотрудников, на котором предполагалось заслушать доклад директора о работе ВИРа и разобраться в обстоятельствах, мешающих его нормальной деятельности. Синская вспоминает : "Это предложение вызвало большой переполох в лагере воинствующей оппозиции. Они даже попытались сорвать объявление о сессии со стены, но последняя все же состоялась. Продолжалась она два дня - 15 и 17 марта 1939 года". Параллельно с этим собранием, 15-16 марта, проходила конференция аспирантов ВИРа, так что Н. И. Вавилову пришлось заседать с утра до вечера в течение трех дней.

В начале 1939 года, по свидетельству одной из старейших сотрудниц ВИРа Е. Н. Синской: "Презент почти не выходил из стен института. Его нахальству не было границ. Каждая аспирантская тема, принимавшаяся через ученый совет и утверждавшаяся им, обсуждалась вторично в аспирантском общежитии на особом совещании "преданных" людей с издевками и передергиваниями по отношению к содержанию темы и личности руководителя". На одном из заседаний ученого совета по обсуждению тематики аспирантских работ Презент был настолько беспардонен, что Н. И. Вавилов лишил его слова. В ответ на это Презент провозгласил на весь зал: "Идем, организуем обсуждение в другом месте", - и вся ватага удалилась, громко хлопнув дверью.

Доклад Вавилова впечатляет масштабами деятельности , но вместе с тем в нем явно сквозит обреченность, беспомощность перед жестокой и беспощадной машиной тоталитарного государства. Судьба Вавилова была предрешена, и он знал об этом лучше, чем кто бы то ни было. Интеллектуальное преимущество Вавилова и его соратников над демагогами из рядов сторонников новой агробиологии разительно очевидно. Но, как это уже было в истории не раз, на костер инквизиции взойдут носители истины.

Результаты деятельности Всесоюзного института растениеводства и его директора, о которых говорилось в его докладе, впечатляют и сегодня. Выдающийся ученый, прекрасный организатор, Н. И. Вавилов в тяжелейших условиях разрухи в 20-е годы создал крупнейший в Европе Институт растениеводства, опытные хозяйства, биостанции, питомники, методические лаборатории, государственный банк сортовых культур... На личностях такого масштаба держится земля, но именно их более всего опасается любой диктаторский режим, которому сподручнее работать с "послушными винтиками" отлаженного механизма.

7 июня 1939 года экспедиция Управления делами Совнаркома СССР получила увесистый пакет, в котором находились "докладная записка" И. И. Презента, одобренная личной подписью Т. Д. Лысенко, под названием "Материалы о лженаучных воззрениях в учении о наследственности и изменчивости" и "Выписки из стенографического отчета ВИР (выездная сессия) от 15 марта 1939 года на областном бюро Секции научных работников".

*

...Вавилов в последнее время делает все возможное для того, чтобы изобразить, что в нашей стране происходит гонение на науку. Какое же положение может создаться на конгрессе, если учитывать настроение и поведение Вавилова и его единомышленников? ... Не исключена возможность своеобраз ной политической демонстрации "в защиту науки" против ее "притеснения" в Советской стране. Конгресс может стать средством борьбы против поворота нашей советской науки к практике, к нуждам социалистического производства, средством борьбы против передовой науки".

Адресованная председателю Совнаркома СССР В. М. Молотову, "докладная записка" касалась вопроса о целесообразности участия советской делегации в работе VII Международного генетического конгресса в Эдинбурге. (Проведение конгресса первоначально намечалось в 1937 году в Москве, но усилиями лысенковцев этот план был сорван). Оценив появившиеся в зарубежной печати сообщения о ненормальном положении генетики в СССР как "злостные инсинуации", автор доноса продолжал: "Этому хору капиталистических шавок от генетики в последнее время начали подпевать и наши отечественные морганисты. Вавилов в ряде публичных выступлений заявляет, что "мы пойдем на костер", изображая дело так, будто бы в нашей стране возрождены времена Галилея...

A р х и в Н. И. Вавилов: "О состоянии научно-исследовательской работы и о повышении квалификации научных кадров"

До последнего момента, пока решался вопрос об участии СССР в работе VII Международного генетического конгресса, Н. И. Вавилов настаивал на делегировании в Эдинбург большой группы советских представителей, не отказывая в праве быть услышанными мировым сообществом ученых своим оппонентам - Т. Д. Лысенко, Н. В. Цицину, Н. И. Нуждину. Но за пределами закрытого "социалистического" общества, сказать им, по-видимому, было нечего. Свое научное ничтожество они, очевидно, прекрасно осознавали. Лысенко и его сподвижники просто манипулировали научными понятиями в угоду режиму, не гнушаясь никакими средствами в борьбе за главенство в советской биологической науке. Препровождая пакет "компромата" со стряпней Презента главе правительства 7 июня 1939 года, официальный глава сельскохозяйственной науки СССР Т. Д. Лысенко приписал от себя: "Считаю, что посылать делегацию на Международный генетический конгресс от Советского Союза не нужно. Если же будет решено послать делегацию, то категорическая просьба меня не включать в ее состав для поездки на конгресс".