[Параметры] [Интерфейс] [Работа с письмами] [Ошибки]
(01) (02) (03) (04) (05) (06) (07) (08) (09) (10) (11) (12) (13) (14) (15) (16) (17) (18) (19) (20) (21) (22) (23) (24) (25) (26) (27) (28) (29) (30) (31) (32) (33) (34) (35) (36) (37) (38) (39) (40) (41) (42) (43) (44) (45) (46) (47) (48) (49) (50) (51) (52) (53) (54) (55) (56) (57) (58) (59) (60) (61) (62) (63) (64) (65) (66) (67) (68) (69) (70) (71) (72) (73) (74) (75) (76) (77) (78) (79) (80) (81) (82) (83) (84) (85) (86) (87) (88) (89) (90) (91) (92) (93) (94)

"НОЧЬ КОШМАРОВ" Так бы я назвал главу о нашейпятой встрече с директором Кольской атомной станции. Все зарубежные соседи живут слеваот АЭС, если смотреть по карте... Когда строительство начиналось, они особенноне беспокоили атомщиков. Да и вообще в семидесятые годы о ядерных энергоблокахпредпочитали говорить с восхищением - не случайно в Швеции именно АЭС началинести основную энергетическую нагрузку. С атомными станциями здесь связывалибудущее страны... Чернобыль в корне изменил ситуацию.Пришел страх. Постепенно он вытеснил все остальные чувства и разумные доводы.В той же Швеции приняли решение вывести из эксплуатации все атомные энергоблокии запретить строительство новых. Конечно, решение поспешное, и шведы этосами признают! Но оно принято, и это свидетельство той паники, что родиласьв мире после Чернобыля. Надо тщательно изучить последствия этой трагедиии, только разобравшись в деталях, идти дальше. После Чернобыля Кольская АЭСсразу же оказалась под пристальным вниманием жителей стран Скандинавии.Об этом зашел у нас разговор с Юрием Васильевичем Коломцевым. Я спросилего: - Какие у вас взаимоотношения с соседями? - Первые контакты начали устанавливаться, когда строилиатомную станцию "Ловиза" в Финляндии. Наши специалисты ездили туда, помогалив строительстве, обучали персонал... - Это когда было? - Двадцать лет назад... Добрососедские отношенияразвивались в первую очередь с Финляндией. Во-первых, у них и у нас одинтип реакторов - значит, заботы общие. Во-вторых, регион практически один,поэтому и о безопасности вместе думаем... Финны вкладывают больше средствв модернизацию оборудования, в новую технику. Они ведь думают о завтрашнемдне практически, а не как мы - сугубо теоретически... В Финляндии уже сегодняразмышляют о том, каким образом продлить жизнь своей атомной станции до40-50 лет, а затем уже на ее месте поставить новую. При таком подходе всяинфраструктура используется в полной мере. Это очень выгодно и разумно. - Значит, на первом этапе вы помогали финнам,а теперь они уходят вперед? - Есть такая тенденция... У них государство заинтересованов развитии атомной энергетики... А контакты наши начинались с обмена делегациями.В 1985 году поездка в Финляндию была для меня первым выездом в капиталистическуюстрану. Так что это время весьма памятно... - И что больше всего запомнилось? - Я был поражен нашим оборудованием! - ?! - Да, как это ни удивительно, оно работает там прекрасно...У них только автоматика от "Сименса", а остальное оборудование - наше,и ни разу оно не дало сбоев. А обслуживающего персонала на два блока всего400 человек... - А у вас? - Три тысячи на четыре блока... - Почему же так? - Культура эксплуатации у них выше, очень точно ичетко проводятся профилактические и ремонтные работы. Все, что положено,финны делают... - Странно все-таки! Мы выступаем в роли учителей,а потом оказывается, что работаем хуже? - Консервативнее мы. Если уж у нас что-то заведено,то раз и навсегда!.. Вот у финнов, к примеру, нет постоянных ремонтниковна станции. Если нужно, то они нанимают фирмы, которые эти работы выполняют.И такие ремонтные бригады работают не только в Финляндии, но и по всейСкандинавии, да и в других странах... При капитальном ремонте число ремонтникову них достигает 2000 человек. И все очень просто: приходит несколько грузовиков,в них все обустроено для жилья. Сделали работу и уехали! А на наших станцияхремонтники постоянные, они в штате, хотя подчас в таком количестве и ненужны... - Разве мы не можем перенять этот опыт? - Можем. - А почему не делаем? - Надо работать по-новому, перестраиваться... Когда-тоу нас работали таким же вахтовым способом, но постепенно станция "обрастала"людьми, а сократить их потом было уже невозможно... Впрочем, это можнообъяснить: готовился рывок большой атомной энергетики, когда предполагалосьвводить по 8-10 энергоблоков в год. Кадры для них можно было подготовитьтолько на действующих АЭС. К сожалению, после Чернобыля планы резко изменились,а о людях, как всегда, забыли. Теперь сокращение персонала на атомных станцияхпревратилось в проблему... - Понятно... Мы немного ушли в сторону от главнойтемы разговора. Итак, первая поездка за границу. А что было дальше? - Изменилась политическая обстановка, и это повлиялона наши контакты с зарубежьем. К примеру, с Норвегией у нас никаких отношенийне было: натовская страна, "железный занавес" и прочее. Но ведь Норвегия- наш ближайший сосед, и с ней нужно поддерживать нормальные отношения.Норвежцы первыми протянули нам руку помощи... - Вы имеете в виду последствия урагана? - Да. - Но как они вышли на вас, ведь контактов не было? - Сразу после Чернобыля. Норвежцы сами предложилинам экологическую программу - это она у них так называется, а у нас - повышениебезопасности АЭС. Деньги на это нужны немалые... Кстати, в Норвегии одиниз лучших в мире центров по ядерному топливу. Там исследуют тончайшие физическиепроцессы. Но мы в этот центр не вступили, считая, что "сами с усами". - И все-таки: почему норвежцы обратились к вам? - Все очень просто: они боялись, что Кольская станцияможет взорваться, и это будет катастрофой для их страны. В Норвегии незнали до деталей, что у нас на АЭС происходит. Вот за то, чтобы знать,и стали выделять деньги... Теперь норвежцы понимают, что мы тоже заботимсяо безопасности, но своих сил у нас не всегда хватает. Я встречался с нимина самом высоком уровне и получил заверения, что Норвегия всегда готовавместе решать те проблемы, что у нас есть. - Немного все же это странно! Точнее - непривычно! - Их нужно понять... Сейчас контакты особенно оживились.Норвежцы ездят к нам постоянно. А когда приходит новое оборудование, нашиспециалисты едут в Норвегию на обучение... К примеру, у нас не делают хорошиеанализаторы, их производят только в Америке и Японии. Норвегия покупаетэту аппаратуру в Штатах, у себя ее отлаживает, обучает наших специалистов,а потом передает анализаторы нам. - А вы что взамен даете? - Ничего! - Это какая-то фантастика! - Ничего, кроме общения... Еще мы получаем информациюобо всех экспериментах, которые проводятся в Норвегии по нашей тематике. - У них же нет атомных станций... - Но есть два тяжеловодных реактора. На каком-тоэтапе норвежцы хотели развивать свою атомную энергетику, потом решили,что хватит энергии от ГЭС, но большую науку не "заморозили", развивалиее, а потому сейчас их авторитет в этой области необычайно высок. - Ну а наши не позорят Кольскую АЭС? - Однажды я ужинал с директором их ядерного центрав семейном кругу. Доверительный разговор был у нас, как говорится, по душам.Я тот же вопрос ему задал, и он откровенно ответил, что любого из тех,кто приезжал к нему на стажировку, вне зависимости от пола и возраста,взял бы в свой штат, потому что уровень и квалификация наших специалистовнамного выше, чем даже у тех, кто работает у него... Грани сотрудничества: ... Руководитель проекта из Государственнойслужбы противорадиационной защиты Норвегии Уле Нейстад сообщил прессе:"На оборудование для Кольской АЭС с 1992 года выделено около 100 миллионовкрон. Именно норвежский прессинг привел к началу работы по повышению безопасностина Кольской станции. Здесь установлено более современное оборудование,чем на многих промышленных объектах Норвегии..." ...Аксель Вирриес и Зигфрид Гебхарт (Германия):"В рамках нашей программы существует проект улучшения подготовки персоналаКольской АЭС на тренажере в Грайфевальде. Проект этот был заказан Национальнымминистерством Германии по вопросам окружающей среды и охраны природы известнойфирме "Сименс", имеющей хороший тренировочный центр... Вообще подготовкаатомщиков в России во многом отличается от подготовки их коллег на Западе...У западных специалистов нет такой глубины знаний именно по атомной энергетике.И здесь у русских большое преимущество. Наверное, поэтому они даже не замечают,что постоянно находятся в состоянии максимальной нагрузки. Им это не тяжело,потому что они так привыкли трудиться, так здесь принято..." ...Из газеты "Энергия": "С фирмой "Сименс"Кольскую АЭС связывает контракт на поставку оборудования. Первоначальнооцененный в 46 миллионов немецких марок, на деле он обошелся Кольской АЭСзначительно дешевле. Деньги удалось сэкономить, и теперь станция можетподумать о приобретении на них дополнительно запчастей и прочих материалов,необходимых для сопровождения эксплуатации сименсовского оборудования". - Как случилось, что вы стали более открытымидля общественности? - Самое любопытное, что это было сделано в приказномпорядке - сообщать обо всех инцидентах не только высшему руководству области,но и общественности, причем говорить только правду. - Вас обязали это делать? - Да, потому что стало невозможно отличить правдуот лжи... Я считаю, это было правильное решение - на атомной станции вседолжно быть открыто. Мы же были зашорены, жили за семью печатями. Честноговоря, было проще: чтобы ни произошло, мы могли промолчать... Это наносилоогромный вред прежде всего психологии людей... А сейчас невозможно ничегоскрыть! Зарождается другая психология: не утаить, а не допустить погрешности! - Вы считаете, что польза от этого очевидная? - Безусловно. Хотя поначалу было много всевозможныхспекуляций, болтовни, как говорится, "из мухи слона делали"... А когдаты можешь сказать: "Приходите, посмотрите сами..." - это уже совсем иноедело и иной разговор. - Но, извините за грубость, сейчас станция сталапохожа на "проходной двор"... По-моему, она уже входит в туристическиепроспекты? - Да! Народу много. Но не мы первые, так делаетсяво всем мире. И журнал "самый интересный журнал Наука и жизнь ", где вы член редакционного совета,писал об этом еще в 1990 году, когда до открытости нашей станции было ещеочень далеко (см. "самый интересный журнал Наука и жизнь " № 4, 1990 г., стр. 6 - Прим. ред. ).Иностранцы бывают постоянно... И доверие к нам растет. Чем больше людейбудут знать атомную станцию, тем меньше ее будут бояться. Мы идем навстречунашим соседям, потому что убеждены: если на АЭС не пускают, рождается страх,и избавиться от него невозможно. А когда человек побывает на станции, увидитоборудование и специалистов, которые здесь работают, у него складываетсясовсем иное отношение. Да, мы несем определенные затраты - приходится держатьв штате людей, которые работают с посетителями, но все это оправдывается,и мы заодно подтягиваемся, потому что по-новому ощущаем свою ответственность. - На первом этапе к нам "рванули" американцы... - Они и сейчас с нами работают... - Я о другом... Мне кажется, что цель у них былаиная - не сотрудничество, а изучение нашей атомной энергетики, своеобразнаятехническая и технологическая "разведка". А ваше мнение на этот счет? - Впечатление такое сложилось и у меня. Приведу такойпример. Их главный специалист по топливу (запамятовал его фамилию) приехалс миссией МАГАТЭ проверять нашу станцию. Он увидел все, что было у насинтересного, много общался с физиками, и они были довольно откровенны -все-таки миссия МАГАТЭ. Без всяких усилий этот специалист получил тогдаценнейший материал, ведь стандартных установок у нас нет, все уникальные.Однако я должен сказать честно: по ряду программ американцы отработалипрекрасно и оказали нам реальную техническую помощь. Вот пример: сейчасмы строим тренажерный центр, а они поставили для него оборудование, оплатилиизготовление щитов, все самое ценное и дорогое дали американцы... - Почему они это делают? - Потому что безопасность атомных станций России- головная боль и европейцев, и американцев... Кстати, для них наша совместнаяработа - еще и бесценный опыт. Как это ни парадоксально, но проблемам безопасностиАЭС в Америке уделяется внимания меньше, чем у нас. Они учатся на ошибкахдругих. Это менее болезненно... Плюс к тому наши блоки более живучи. - Так что нельзя говорить об "охлаждении" к намамериканцев? - Нет, сотрудничество продолжается. - А миссии МАГАТЭ полезны? - К нам приезжают специалисты очень высокого класса,они досконально влезают в работу, находят слабые места и выдают необходимыерекомендации. Польза от таких миссий, безусловно, большая. - Вам лично тоже приходится работать по линииМАГАТЭ? - Да, я был экспертом во время миссии на АЭС Болгарии.Там тоже наши советы принимались коллегами с благодарностью. Мне кажется,это прекрасная форма сотрудничества. Она намного полезнее, чем взаимныеобвинения или упреки...

Попытки поисков событий невероятных, а также размышления,интересно и творчески, хотя живут там, где ночь и день делят споры, оценкии комментарии людей, которые умеют работать надежно, свет поровну, а прощеговоря, - это повесть о Кольской атомной станции. У каждой атомной станции свойхарактер. Есть послушные, управление ими не требует больших усилий... Ноесть и другие: строптивые, с норовом, и тогда приходится общими усилиями"укрощать" их характер. К счастью, Кольская атомная относится к первомутипу... Но ближайшие иностранные соседи у нее беспокойные, они предпочитаютво всем разбираться сами. Особенно после урагана, который для Коломцевапревратился в

Работы по обслуживанию и ремонту оборудованияКольской АЭС ведутся под контролем службы дозиметрии. На снимке: идет проверкадозиметрической обстановки в машинном зале.

Дни испытаний, как и дни праздников, не забываются.Я завел разговор об урагане, ведь Юрий Васильевич Коломцев был тогда главныминженером, и вся ответственность лежала на нем... - Итак, как это было? - Началось все вполне тривиально. Сумасшедший ветер...Вечером, часов в девять, мне сообщили, что пришло штормовое предупреждение.В десять начальник смены доложил, что первый блок отключился... - Почему? - Северо-западное направление ветра - это точно вофронт нашим линиям, которые идут на север - на Мончегорск - и на юг, какбы поперек Кольского полуострова. Страшным ветром прижимало провода к порталам,и начались короткие замыкания... Действовали защиты, проходила мгновеннаяразгрузка. И тут же сработала аварийная защита реактора. "Толчки" былипросто феноменальные - обе турбины отключились, встали генераторы. Этобыло на первом блоке... Начальник смены доложил мне, что происходит. Яотдал распоряжение поднять всю команду и сам бросился на станцию... У нассуществует система связи, по которой одним нажатием кнопки обзваниваетсявесь руководящий состав станции и передается только одна команда: "Объявленсбор!" В этом случае все знают, куда идти, где ждет транспорт... Но у менясвоя машина, я не стал ждать и помчался на работу... Первый блок стоял,но остальные еще держались. Ситуация была тяжелая... Однако я распорядился,чтобы начали запускать первый блок. Но вновь пошли "толчки", они были какие-то"циклические". - Не сразу все рухнуло? - Нет, всю ночь длился этот кошмар... Но уже к двенадцатичасам ночи все блоки остановились... - Сами? - Да... Персонал работал нормально, спокойно, ноодну ошибку - с дизелями - все-таки допустили, и мы остались без собственнойэнергии на двух блоках. - А что случилось с дизелями? - Они должны были заработать, как только отключиласьосновная энергия. И они сначала заработали. Но потом было еще несколько"толчков", новые отключения, и случилось так, что на первом блоке дизелявстали... - А что происходит, когда энергия на блок не подается? - Это критическая ситуация для любого атомного блока,так как прекращаются теплоотвод и расхолаживание. А если блок негерметичен,возможно падение давления в первом контуре, повышение температуры и такдалее... - Скажите, было опасно? - Очень!.. - Итак, вы на первом блоке... - Спрашиваю: что с дизелями? Мне докладывают: дизелейнет. Они не запускались из-за того, что воздух кончился... Я прибежал вдизельную... Точнее - пробился туда, потому что ветер был такой, что приходилосьнаклоняться к земле под углом сорок пять градусов!.. На месте понял, чтодизеля не запустятся и надо организовывать подпитку электроэнергией отэнергосистемы. А связи нет, ведь она идет у нас по высоковольтным линиям...Даже в Москву я не мог сообщить об этой критической ситуации... Из дизельнойдобежал до узла связи и начал вызывать "Колэнерго". Я понимал, что толькоот них можно получить энергию, тем более, что рядом с АЭС находится гидростанцияи у нас с ней прямая линия. По линиям междугородной связи удалось дозвониться...Все связисты понимали, насколько тяжелая у нас ситуация, и помогали...Они нас "состыковали" с главным инженером "Колэнерго" Николаем ИвановичемЛебедевым. Он был на пульте, пытался ликвидировать аварию, а у них "полетело"буквально все... Я ему объяснил, что сижу без дизелей и прошу срочно включитьлинию на 110 киловольт... Он все сделал, и через час сорок минут мы получилиэнергию... А у нас все четыре блока стоят: 3-й и 4-й на дизелях, а 1-йи 2-й вообще без энергии... Когда получили подпитку, положение мало-мальскистабилизировалось... Постепенно энергетическая система реанимировалась,начала работать... Но случился второй провал, и у нас 110-я линия отключилась.Вновь никакой связи с "Колэнерго" ... Наконец мне удалось дозвониться доглавного инженера Невского каскада. Я попросил его включить 48-ю линию.А он мужик спокойный, рассудительный, говорит: "А она не заработает!"...Тут уж нервы у меня не выдержали, пришлось употребить ряд нелитературныхвыражений... "Ну, хорошо - включу!" - слышу спокойный ответ. И мы получилиэнергию. Извините, рассказываю сумбурно, просто вспоминаю о том, что сейчасприходит в голову, но ситуация, поверьте, была сложнейшая! - Спасибо за откровенность. Дело не в техническихдеталях, а в ощущениях... - После этого урагана я, как говорят, зауважал этиблоки... - А когда станция снова начала работать в нормальномрежиме? - Где-то в восьмом часу утра... Ураган начался оченьрезко, почти неожиданно, и столь же резко прекратился. Утром - тишина..."Колэнерго" начала восстанавливать свои сети, вводить в строй основныемагистрали. Подали напряжение и на наши "шины", и мы начали запускать реакторы.Впрочем, сначала только 3-й и 4-й, а 1-й и 2-й не трогали "до особого распоряжения".Двое суток все анализировали, и только убедившись, что оба реактора безопасны,запустили их в работу... Я знал, что наши реакторы "не боятся" даже такихударов, что случились этой ночью, но одно дело теория, а другое - реальность.Оперативный персонал работал великолепно - специалисты сделали все, чтобыне было утечки ни из первого контура, ни из второго... В общем, параметры"не просадили", и это, безусловно, результат четкой работы людей. - Значит, уверенно работали? - Никакой паники не было, действовали четко, слаженно. - А что было потом? - Были комиссии, разбирательства, нелицеприятныеразговоры... А в результате модернизировали систему запуска дизелей. Проектировщикипризнали свои ошибки и быстро устранили их... Но обвинять их нельзя: ведьстанция отработала уже много лет, и, наверное, мы сами должны были предвидеть,что нечто подобное может произойти - все-таки работаем на Крайнем Севереи расслабляться здесь нельзя... Мы должны до тонкостей знать особенностиоборудования, его достоинства и недостатки и сами принимать необходимыемеры. - Но разве такая мгновенная остановка не предусмотренапроектом? Если, к примеру, злоумышленник взорвет линию электропередач ивам нужно будет остановиться сразу, возникнут проблемы? - Нет, это предусмотрено. Просто в такой ситуациидизеля сразу же начинают работать, и станция без энергии не остается...А суть нашей аварии в том, что дизеля не запустились, да и условия быливесьма необычные... Я повторяю: у этих реакторов огромный запас безопасности. - Разве вы в этом сомневались? - Ураган - еще одно тому подтверждение... Во времяпожара на Армянской АЭС кабели начали гореть, на какое-то время даже былпотерян контроль над реактором, но ничего страшного не случилось, так какего надежность высока... А теперь такой же реактор подвергся еще одномуиспытанию и с честью его выдержал. - А на Армянской АЭС было очень серьезно? - По-моему, шесть часов реакторы "хлопали" клапанами- стравливалось давление из второго контура... За это время подтянули отдизелей новую кабельную линию, обеспечили подпитку энергией блоков и даливоду... - Сколько, на ваш взгляд, реактор может выдержать? - Восемь часов. Пока не испарится вода из второгоконтура. - А дальше? - Очень тяжелая авария с расплавлением активной зоны. - Вы так спокойно об этом говорите? - А у меня в запасе не секунды были, а часы... Заэто время можно любую аварию предотвратить! Эти "часы" - и есть степеньнадежности блока! - Значит, здесь во время урагана приобретен богатыйопыт? - Конечно. О нем знают теперь во всем мире. - Как оценили случившееся коллеги? Я имею в видунеофициальные отклики. - Если говорить о поведении персонала, то очень высоко...А в то, что мы остались без дизелей и все было нормально, поначалу коллегине верили, ведь для любой АЭС это смерти подобно... Потом начали тщательноизучать "поведение" дизелей и все происшедшее. И это уже не эмоции, а профессионализм... - У вас ни разу той ночью не возникло ощущение,что ничего сделать нельзя? - Нет. Я был уверен, что через два - два с половинойчаса мы обязательно запустим дизеля. Всего их пять, но одного достаточно,чтобы обеспечить безопасность. А потому я не сомневался, что они будутработать... Это инженерное чутье, что ли. Паники, повторяю, не было. Апотом и хорошая злость появилась - все равно мы своего добьемся!.. На подъезде к АЭС видны трансформаторные подстанции,мачты и линии электропередач, которые уходят вдаль, за горы и озера. Онисоздают какую-то удивительную "индустриальную" красоту, и даже не верится,что эти воздушные, изящные конструкции несут по городам и комбинатам, рассеяннымпо кольской земле, столь могучую силу. В ту ночь люди не ведали, что наКольской АЭС идет битва за завтрашний день - и в прямом смысле, и в переносном... Вместо эпилога В конце разговора я задал Коломцеву нескольковопросов, как мне кажется, имеющих отношение не только к Кольской атомнойстанции. - Юрий Васильевич, скажите откровенно: возможнонечто подобное Чернобылю сегодня? - Нет, я в этом убежден. Если бы думал иначе, тосразу же ушел бы с должности... По крайней мере, о Кольской станции я уверенноговорю: "Чернобыль" у нас невозможен! - Почему, по сути, только атомщики сейчас борютсяза будущее этой отрасли энергетики? Не правительство, не общество, а тольковы? - Нет понимания сути атомной энергетики и ее роликак сегодня, так и в будущем. Я всегда говорил, что мы "государевы люди",а потому именно государство должно давать нам задание по производству электроэнергиии обеспечивать для этого всем необходимым. Не должны мы спорить с акционерами,с частными компаниями. Мы - государство! Но оказывается, правительствоэтого не понимает... Так, наверное, проще: пусть АЭС сами крутятся... Страусинаяполитика, сиюминутная... - Есть самая большая проблема в атомной энергетике- отходы. Как вы ее решаете? - Кассеты с отработанным топливом три года выдерживаемв бассейне. За это время остаточное энерговыделение в них снижается и активностьпадает... Наше топливо регенерируется, то есть идет в переработку... Мызагружаем его в контейнеры и отправляем по железной дороге на комбинат"Маяк". Дорого это, конечно, но зато не надо строить временные хранилища,которые, как правило, становятся очень "долговременными"... Есть еще идругие радиоактивные отходы - твердые и жидкие. Сейчас существуют технологииих переработки, и мы уже начали строительство цеха, где будем их утилизировать и готовить к постоянному захоронению. - Но у вас ведь есть хранилища? - Конечно. Но сухие отходы - это не проблема. Мыих сжигаем. кстати, одна из первых печей у нас была построена. Сейчас мыее модернизировали, так что о сухих отходах голова не болит... Совсем иноедело - жидкие отходы. К сожалению, проблема их утилизации не решена нина одной станции. Существуют только "временные схемы". Даже битумированиеможет создать дополнительные проблемы в будущем, поскольку битум нестабилен,да и горит. Мы идем по другому пути - это очистка отходов от радиоактивныхизотопов, а далее - переработка в зависимости от оставшейся радиоактивности. - Как у директора станции, у вас есть убеждение,что удастся решить эту проблему без воздействия на природную среду? - Не сомневаюсь!.. Мы могли бы решить ее просто:строить емкости и заполнять их отходами... Но в будущем все равно потребуютсяэффективные способы их переработки. Зачем же оставлять это потомкам? Нет,нужно все решать самим. Наверное, пока нет региональных хранилищ, имеетсмысл хранить отходы на территории атомных станций. Но это должны бытьотходы, компактно упакованные и абсолютно безопасные. Целесообразнее вкладыватьденьги в такие предприятия по переработке, а не в бетонные хранилища. - Какая у вас самая большая проблема сегодня икакая будет завтра? - Сегодня - это неплатежи. А завтра - продление ресурсастанции, которое также зависит от неплатежей. По сути дела, чтобы избавитьсяот них, нужно создать в стране нормально действующую экономику. Всеми способамимы тем не менее ведем реконструкцию станции, повышаем ее безопасность...Раньше все решалось одним росчерком пера. У нас всегда были деньги, а сейчасих в принципе нет... Мы уже четыре года работаем без "расчетного счета"!Формально он есть, но на нем такие гигантские долги, которые никогда непогасить... - Странно: бюджетные организации вам деньги неплатят, а долги перед государством растут? - Растут фантастически! Ведь на все неуплаченныеналоги и отчисления в фонды - сумасшедшие пени... Уже давно банковскийпроцент снизился в десять раз, а пени остались на уровне тех "грабительских"лет - до 360 процентов в год! Это не экономика, а сознательное разорениепредприятий... Но никому в государстве до этого дела нет. Причем те, ктоначисляет пени, прекрасно знают, что никто их платить не будет, потомучто нет таких денег и в ближайшие десятилетия они не появятся... Сегодняшниевыплаты я произвожу, но за прошлое рассчитаться не могу. Значит, нужноисправлять допущенные ошибки не нам, а государству. - Никак не пойму: директор АЭС - оптимист илинет? - Оптимист! Какие бы передряги ни были, Россия способнаих пережить и встать на ноги. Да и сейчас такая возможность есть, толькоголову надо иметь хорошую и желание это сделать...


Радиоактивные воды проходят на АЭС обработку в установкахспецводоочистки.


Перед выходом на контроль настраивается ультразвуковойдефектоскоп.


Больше 20 лет по соседству с Кольской АЭС в Финляндииработает атомная электростанция "Ловиза". В ее строительстве и подготовкеперсонала большое участие принимали российские специалисты.


В лаборатории внешней дозиметрии проводится спектрометрическоеисследование проб окружающей среды. Контроль подтверждает отсутствие вредноговоздействия на природу со стороны Кольской атомной станции.



(01) (02) (03) (04) (05) (06) (07) (08) (09) (10) (11) (12) (13) (14) (15) (16) (17) (18) (19) (20) (21) (22) (23) (24) (25) (26) (27) (28) (29) (30) (31) (32) (33) (34) (35) (36) (37) (38) (39) (40) (41) (42) (43) (44) (45) (46) (47) (48) (49) (50) (51) (52) (53) (54) (55) (56) (57) (58) (59) (60) (61) (62) (63) (64) (65) (66) (67) (68) (69) (70) (71) (72) (73) (74) (75) (76) (77) (78) (79) (80) (81) (82) (83) (84) (85) (86) (87) (88) (89) (90) (91) (92) (93) (94)